Современное золото

Мне 47 лет, из них 40 я ищу клады. Самостоятельно и в составе групп я нашел больше 20 кладов. Средняя стоимость одного клада — от 5 до 10 тысяч долларов. Я специализируюсь на кладах Смутного времени, также люблю искать чешую (маленькая серебряная монета продолговатой формы времен до правления Петра I) и заниматься прибрежным пляжным поиском.

Современное золото нужно искать в море. Каждый год в конце сезона вместе с семьей я улетаю в Крым. Под водой кладов практически нет, а мелких драгоценностей полно. Люди бросают монеты в море, чтобы потом вернуться в это же место, а я эти монетки вытаскиваю — видимо, из-за этого пляжи и пустеют. Это юмор такой.

Где люди купаются, там они золото и теряют. У меня два вида клиентов: первые — бестолковые, другие — умненькие-благоразумненькие. Первые заходят в море в купальнике и с золотом, серебром и бижутерией. А вода же действует как смазка, к тому же в ней намного холоднее, чем на берегу, — у людей сужаются кровеносные сосуды, пальцы становятся тоньше, а они в воде еще и в волейбол играют и кувыркаются. Поэтому с них слетают цепи, разлетаются кольца. А вторые знают, что в воде легко потерять украшения, и заранее кладут их в задний карман шорт, в пачку из-под сигарет или полотенце. Потом по их вещам бегают дети или люди выходят из воды бухие — и все золото оказывается в песке.
Днем я ныряю с подводным металлоискателем, а вечером хожу по пляжу с грунтовым. Недавно я за один заплыв нашел две золотые обручалки (обручальных кольца) весом в пять граммов — 20 минут поплескался и заработал 6 тысяч рублей. Когда в воде появляется золото с камнями и она блестит на солнце — это просто обалденно. Я чувствую почти оргазм.

Если постоянно этим заниматься, можно собрать 350 граммов золота за сезон и монет на 60–70 тысяч рублей. Но у меня такой цели нет, я просто приезжаю отдыхать с семьей и попутно плаваю — ищу. Никакие законы не нарушаю, где хочу, там и купаюсь — других людей не трогаю, хотя порой они меня пугаются.

Какие бывают клады

Клад — это то, чем человек прекратил пользоваться. Например, убили мужика на войне, и его вещи стали ничьими. Кладоискательство бывает разное, его можно разделить на четыре типа. Первый — это поиск всего, что было захоронено до ВОВ: клады феодальных междоусобиц, конца правления Екатерины, Павла и Александра, Смутного времени, времен Наполеона, первой и второй революции, а также нэпманские клады.

Во времена Смутного времени банки были доступны только купцам, дворянам и ремесленникам, а большинство людей хранили вещи в земельном банке — на собственной территории хозяин рыл яму и ставил туда кубышку с деньгами. Или взламывал земляной пол избы и создавал там своего рода сейфовую ячейку. Потом хозяин пошел в лес за дровами, а там его медведь задрал. Вот тогда эта ячейка переходит в разряд кладов. Он есть в любом населенном пункте, и, скорее всего, не один. Но из-за мусорного слоя не все ценности просто найти: мешают гвозди, пробки, куски железа и так далее. За 200 лет над спрятанной кубышечкой накапливается очень много дерьма. Чем старше клад, тем больше мусора и тем сложнее найти его.

Второй вид кладоискательства — это работа с военно-археологическими кладами: поиск медалей, орденов и прочих ценностей. Представьте, например, что в Смоленске фашисты наступают быстрыми темпами, и люди в спешке уходят и хватают с собой только самое ценное. А серебряный канделябр или дорогую посуду с собой не возьмешь, поэтому их прячут — так вещь становится кладом.

Третий тип поиска — современное городское старательство. Драгоценности можно найти в канализациях и городских реках. Однажды я с помощью поискового магнита достал из Яузы монету стоимостью миллион рублей. Также я ищу потерянные вещи. В Москве живет больше 10 миллионов человек. Раз в год кто-нибудь из них теряет небольшую ценную вещь: монетку или сережку — неважно. За два года теряется минимум 20 миллионов вещей. Половину из них, скажем, находят, а половину нет. И я знаю, где все это искать. Даже если мы с вами просто пройдемся под окнами девятиэтажки без металлоискателя, мы много чего найдем.

Или брошенные хрущевки, которых, кстати, скоро будет много из-за реновации. В них полно винтажа: например, граненый стакан стоит больше 200 рублей. Из одного подъезда я вытащу ценных вещей на 15 тысяч рублей, из дома — 60. В месяц я могу окучить пять пятиэтажек — получается 300 тысяч рублей. В такие дома до меня обычно врываются «металлисты», которые срезают батареи, либо дачники — за дверью в загородный дом. А я занимаюсь другим.

Драгоценности стоит искать под плинтусом или в мягкой мебели. Раздвигаете подушки дивана — и руку в щель. Еще стоит обращать внимание на красный угол. Как-то раз захожу: вижу — стоят картонные иконы, а рядом — подсвечник весь в воске. Я его почистил, а на нем надпись «84-я проба, Хлебниковъ». Стены не простукивайте — в этом смысла нет.

И четвертый вид кладоискательства — это «старательство как оно есть». То есть поиск древних окаменелостей, метеоритов, золотых самородков и драгоценных камней.

Как найти клад

90 % кладов находится в бывших населенных пунктах. Обычно я заранее намечаю четыре-пять точек, в которые еду на разведку, чтобы найти следы жизнедеятельности. По старым картам все клады уже нашли, поэтому я работаю по собственной системе выбора мест. В средней полосе России люди селились вдоль рек, поэтому я ищу около воды.

Кладоискательский сезон длится, пока нет снега, но зимой можно заниматься другими видами поиска: чердаки и канализация не зависят от погоды. За сезон я отыскиваю до десяти ценных находок. Неважно, сколько стоит ваш металлоискатель, главное — найти нужное место. Я их обнаруживаю по косвенным признакам. Например, вижу ручеек, дальше ищу высокие, но с удобным спуском места, погребные ямы или поляны. Или иду по лесу — тишина, металлоискатель молчит — вдруг звучит сигнал — с какого бока? Смотрю — рядом следы старой запруды — лезу в карты Шуберта (военная топографическая карта Российской империи. — Прим. ред.) — понимаю, что раньше сюда подходили дороги. Вижу свежую растительность — рядом кирпич и керамика — все, я на месте.

Все я секреты не выдам, не пытайте. Я практически всегда что-нибудь нахожу, вопрос в количестве: либо много, либо мало — это заранее никогда не угадаешь. Не нахожу только, если вечером выхожу на огород клюшкой помахать, но это и не поиск. Да можно просто выйти за МКАД на любое поле и обязательно наткнешься на монеты, пуговицы, конскую упряжь и разные предметы культа.

Оборудование для поиска кладов

Металлоискатель реагирует на все цветные металлы и крупные железные объекты, поэтому трудно найти место, где он бы не звенел. Если сигнал стабильный, мощный, звонкий и повторяющийся — значит, надо копать. Металлоискатели бывают разные: грунтовые, глубинные, подводные, локализаторы и специализированные. Последние нужны для поиска чего-то конкретного, например золотых самородков. А локализаторы предназначены для точечного поиска маленьких кладов. Обычный грунтовой искатель стоит от 7 до 150 тысяч рублей.

Средний металлоискатель зондирует землю до 45 сантиметров вглубь — больше и не надо: большинство кладов находятся на расстоянии «полштыка лопаты». Лопату надо втыкать вертикально, чтобы не рубануть находку. Если сигнал хороший, то лучше копать с бóльшим диаметром. А вообще, если вы начинающий кладоискатель и что-то нашли, я вам советую ничего не трогать, а просто сделать метку и сообщить координаты мне.

Я не оцениваю найденный клад — его оценивает рынок. У каждой монеты есть определенная стоимость. Естественно, монеты нужно отреставрировать, и для каждого металла нужен свой способ очистки — я этим занимаюсь профессионально.

С чего начать

Первый клад — серебряные полтинники времен НЭПа — я нашел в 90-х где-то на чердаке в засыпке. Вообще, увлечение кладами началось в детстве, которое я провел в Ступинском районе Московской области. Наш дом входил в усадебный комплекс графа Орлова — я жил в исторических местах, и атмосфера способствовала развитию моего хобби. Выйдешь на улицу из дома: налево — курган, направо — городище. Я болел историей, ходил в исторический кружок в Музее истории Востока и кружок скифов и сарматов в Историческом музее. Естественно, увлекался литературой, в которой герои искали золото и сокровища. Помню, я бесконечно перечитывал момент, когда граф Монте-Кристо находит свой клад.

В десяти метрах от моего дома протекал ручей, возле которого раньше была дорога. Мы с друзьями часто бегали к нему после дождя за древними монетками, которые вымывало водой. Находили по несколько штук за раз. Уже в семь лет у меня была своя коллекция монет XVII века. Также я любил лазить по чердакам и подвалам заброшенных зданий.

Родители хорошо относились к моим поискам, отец и сам рассказывал, что и где он находил. Помню, я все время упрашивал его пойти вместе искать клад, и однажды, когда мне было лет шесть, мы начали рыть под стеной усадьбы. Отец сказал, что у него земля помягче, и позвал копать в конкретное место. Вскоре я нашел серебряную ложку, завернутую в белый лист бумаги. Я никогда не прекращал искать, а когда в середине 90-х в России появились первые металлоискатели, все кардинально изменилось — кладов стало больше. Куда ни придешь, ты везде первый, а это очень важно в моей деятельности. Клады не грибы, на следующий год новые не вырастут.

В те времена человек с металлоискателем воспринимался как Юрий Гагарин или Алла Пугачева. Посмотреть на меня сбегалось полдеревни, и все предлагали покопать у них на участке: «А у нас вон там барин клад спрятал, а там поп сокровища закопал». А сами не могут найти, потому что без металлоискателя это невозможно: попробуйте отыскать небольшую монетку в поле площадью 50 на 50 метров.

Когда я пошел на участок к парню с тещей — собрал с ними 100 больших белых монет. Половину им — половину мне. Некоторые жители делали из монет блесны, а некоторые продавали мне свою часть. Такие монеты с портретами царей XVIII века стоят от 15 тысяч рублей до 2 миллионов каждая. Я спрашивал жителей: «За сколько отдадите?» Они называли цену — я платил. О настоящей стоимости меня не спрашивали, а я и не говорил.

В начале 90-х я часто ездил в ближайшее Подмосковье — в то время появилось много заброшенных домов и поселений. На чердаках я постоянно находил ствол или холодняк. Тогда не надо было напрягаться, чтобы найти старые вещи, тайники, нычки, клады.

В заброшенных домах я работаю без металлоискателя. Стандартные места для кладов такие: под полом, в печке, на чердаке и в подвале. Люди уезжают из домов и бросают свои вещи, думая, что это барахло. А это не барахло, это винтаж. Некоторые вещи я оставляю себе, а некоторые продаю — это дает неплохой доход.

Кладоискательство в законе

В российском законодательстве на тему кладоискательства все мутно и непонятно. По закону 50 % стоимости клада я могу забрать себе, а 50 % (если не было другой договоренности) должен отдать собственнику земли, на чьей территории нашел ценные вещи. Если земля принадлежит государству, то отдать надо государству. Причем если клад имеет культурную историческую ценность, то 50 % — государству и по 25 % — собственнику и кладоискателю.

В 2015 году в России приняли новый непонятный закон, который сильно ограничивает мою деятельность. Теперь любая находка, которой больше 100 лет, считается частью культурного слоя, и ее нельзя присвоить. Вообще-то правильно, что запретили копать на памятниках культуры, но, с другой стороны, какой ущерб я нанесу и кому, если подниму монетку в обычной подмосковной деревне на пахотном поле? По этому полю ходили люди, здесь проходили гуляния — кто-то потерял крестик, кто-то денежку — эти вещи не нужны археологам, про них и так все известно.

Но вообще, на моей работе все это никак не сказалось, я работаю исключительно в рамках закона. Я единственный белый кладоискатель России и все свои клады нахожу на своих шести сотках за городом. Земля на 100 % моя, я копаю только на ней, рядом у меня всегда три свидетеля. А то, что я говорил выше, про места у реки и так далее — этим я не занимаюсь, это просто советы начинающим.

Кладоискательство — это не только хобби, также оно помогает людям выживать. Например, обычная российская семья (папа — водитель троллейбуса, мама — медсестра и сын) живет на 60 тысяч рублей в месяц — денег, естественно, не хватает. В выходной они вместо того, чтобы пить водку, могут поехать на природу с мангалом, спиннингом и металлоискателем. Папа походил-походил, нашел немножко монет, потом отреставрировал их и продал. Несколько раз в месяц так съездили — уже копеечка капнула в семейный бюджет. Власть имущие должны всеми силами развивать хобби, а не устанавливать новые запреты. Давайте еще и рыбалку или поездки на дачу запретим.

Каким должен быть кладоискатель

Я люблю гулять с металлоискателем на природе и прикасаться к истории. К тому же поиск — это лотерея, постоянный азарт. Металлоискатель ловит сигнал, и ты не знаешь, что спрятано под землей: золото или пробка. Удача — это главное в моем ремесле. Господь или дает, или не дает. Хотя находят всегда те, кто ищет. Кладоискатель должен обладать большим массивом знаний в разных областях: почвоведении, биологии, сфрагистике, нумизматике, географии, истории и так далее.

Кладоискатель в России — это любящий родину авантюрист с активной жизненной позицией. Хотя везде, конечно, есть гондоны, и профессиональных кладоискателей мало. Основная масса любителей — это цокотушники, от слова «муха-цокотуха». Они ищут по полям только монеты и чужие драгоценности. Клады их не интересуют, они их могут найти только случайно. Я не хожу по тем местам, где ищут другие. За 40 лет я лишь три раза встретил другого кладоискателя.

Чаще всего кладоискатели работают небольшими группами, хотя я ищу один. У меня, конечно, есть напарник, который выступает лопатой — я ему плачу две бутылки пива. Три уже не дам. А у него и нет возможности по-другому зарабатывать. Когда работаешь в группе, подлецом быть нельзя. Как-то раз позвал меня товарищ копать, мы искали-искали, потом решили сделать перекус — костерчик развели, собрались выпить. И я был в некотором шоке, когда он достал свое и стал в одно рыльце рубать, даже не пригласив меня. Такое, конечно, среди кладоискателей не допускается.

Еще желательно заранее обговорить, как будете делить клад. Потому что, когда золото лезет из земли, у многих сносит чердак. Люди становятся другими — пробуждаются низменные чувства. Помню, в 90-е я махал клюшкой на пляже в Крыму — через шаг находил серебро или золото. Вдруг вижу — кто-то идет навстречу и глазами ищет что-то в земле. Я подумал, что это конкурент, и начал на него наезжать: «Чо ты здесь шаришься? Пошел вон отсюда, это мой пляж». А это был просто бомж, который собирал бутылки.

Ближайшая моя цель — клад генерал-губернатора из какого-то золотоносного края: то ли Колымского, то ли Таймырского. Бывший владелец заводов, газет, пароходов — он спрятал очень большой клад в свой усадьбе в 30 километрах от моей родины и эмигрировал. Когда он уехал, его сад срубили, усадьбу сожгли. А потом он вернулся, чтобы искать свой клад, уже в возрасте. Бегал очумевший туда-сюда, пока не сошел с ума. Он просто не мог смириться с потерей. Скоро я найду его клад. А вот как я узнал эту историю — это мой профессиональный секрет.

Сколько можно заработать на кладоискательстве

Помню, как-то вечерком пятницы в зорьку я приехал после работы на дачу и пошел на ближайшее поле погулять с пивком и металлоискателем. Махал детектором, махал — нашел пятак времен Екатерины II. Вскоре подошел мужик, тоже слегка бухой, и рассказал, что лет 10–15 назад местные нашли целый таз таких монет и большинство из них на удачу побросали в реку. Я два года их искал. Другой берег реки — весь в иле, и мне пришлось черпать это дерьмо, чтобы вытащить пару сотен пятаков. Один такой стоил от 500 рублей до 300 тысяч.

Самый дорогой клад я нашел в Крыму — это был саквояжик с фамильными драгоценностями. Конечно, я помню тот день, я его никогда не забуду. Я знал, что клад там лежит, и ехал его выкапывать. Стоил он немало — на эти бабки я открыл кладоискательскую контору, снял офис, закупил оборудование и так далее.

Компанию я зарегистрировал в 2003 году, с тех пор мы занимаемся разными вещами: продаем поисковую технику, консультируем людей на кладоискательские темы, продаем и реставрируем монеты и так далее. У меня же не благотворительный фонд, чтобы кому-то передавать находки. В штате компании работает девять человек, и периодически я привлекаю сторонних специалистов.

Основная наша деятельность — это поиск клада по заказу. Обычно к нам приходят с такими историями: дедушка принес с войны трофеи — 15 золотых немецких монет — и периодически давал их поиграть внукам. Ну они и потеряли одну. Монету дед потом нашел, но осерчал — взял в сенях лопату, вышел в огород и закопал золото, а через две недели умер. Внуки выросли, решили продать родину, найти монеты и обратились ко мне. Мой юрист проверил, их ли этот участок, мы заключили договор и за 15 минут нашли в земле контейнер с варежкой, в которой лежали монеты.

Я беру почасовую оплату либо процент от стоимости найденного клада. Процент я всегда стараюсь поднять: обычно он колеблется от 10 до 50. Выше у меня никогда не получалось сторговаться. Какой вид договора заключается с клиентом, решаю только я. К нам часто обращаются крупные бизнесмены и политики, которых вы видите по телевизору. Также мы помогаем клиентам сбыть товар. Старинные монеты и клады скупают антикварные и нумизматические магазины, а также частные коллекционеры. Каждый второй мужик что-нибудь коллекционирует.

Я обеспеченный человек и не назову цифру, которую я заработал за все время на найденных кладах. Даже фразу «обеспеченный человек» лучше не употреблять. У меня средний достаток, мне на жизнь хватает. В 90-е и начале 2000-х зарабатывать на кладах было проще, чем сейчас. Ну ладно, столько, сколько вам я насвистел в телефон, я никогда не рассказывал.