"Нормально учился. Почти отличник. Химию вообще знал лучше всех на курсе. Он вообще на ней повёрнут был. Его наша преподавательница по органике (органической химии) очень уважала. Любимчик был".

"Насчёт девушки? Вроде не было. Он с ними как-то не очень. Нет, вы неправильно поняли. Он нормальной ориентации. Просто он какой-то сам в себе был. У него химия на первом месте, а всё остальное — на последнем. Ну и девушки тоже. Странный какой-то".

"Ну… не то чтоб совсем не общительный. Иногда сидит, никого не слышит, не видит... Или что-то читает, или что-то высчитывает. Пока не толкнёшь — так и будет сидеть, никого не видя. А иногда как начнёт рассказывать — пол-аудитории около него собирается. Он очень много знал. Энциклопедия ходячая. И рассказывал так интересно, если его разговорить! И про Средние века, и про сталинские времена. И про растения, и про животных некоторых такие подробности, что диву давались: откуда он всё это знает? Правда, рассказы его всегда к одной и той же теме сводились. Такое ощущение было, что в жизни только это его интересует. Прям фанат".
"Да, про яды он, по-моему, всё знал. И какие в древности применяли, и как они назывались. Я только аква тофана запомнила. Название красивое. А он шпарил и названия, и кто кого когда каким ядом отравил. И всё семейство Борджия по именам. И чем Иван Грозный гостей потчевал. И про то, как неугодных начальников в поездах при Сталине травили специально обученные попутчики. Ну… Интересно, конечно. Правда, уж очень потом голова от его рассказов болела. Может, поэтому и девушки у него не было. Зануда".

"Не. В целом нормальный. С причудами, конечно, но у всех свои тараканы в голове есть. И списать давал, когда совсем край. Ничего такого сверхъестественного. Обычный ботаник".

" Я замечал пару последних дней, что он не такой какой-то. Радостный ходил. Всё свои записи какие-то перепроверял. А сегодня пришёл на занятия и с собой какой-то пузырёк принёс. Вроде как из-под корвалола…"

(Из протоколов опроса свидетелей)

***

— Да вы не понимаете в этом ничего! — группа однокурсников обступила рассказчика. — Здесь идеальный яд. Я его сам сделал. По формулам средневековых алхимиков. Всю библиотеку перерыл, но нашёл описание. И состав там на последней странице. Полгода работал! Капля в рот — и всё! Моментальная смерть! — молодой человек явно гордился успехом.

— Цианистого калия тоже одной капли достаточно, чтоб на тот свет отправиться. А на кой он тебе сдался, этот яд? — сокурсник опасливо вертел в руках плотно завинченный пузырёк из-под корвалола. Остальные терпеливо ждали, когда тоже смогут взять в руки пузырёк с заключённой в нём опасной жидкостью.

— А затем, — рассказчик посмотрел на спросившего. — У этого яда есть одна особенность, которая больше не присуща никакому другому яду. Если его полгода принимать в микроскопических дозах, то он становится противоядием для всех остальных известных ядов в мире. Даже от цианистого калия.

— Да ладно! — недоверчивый сокурсник передал пузырёк дальше по кругу.

— Не веришь? Это действительно так. Я полгода уже его принимаю. Теперь мне никакие отравы не страшны. Могу доказать! — парень вытащил из кармана джинсов небольшую самодельную ампулку. — Смотри! Здесь цианид! И мне от него ничего не будет!

Крепкими зубами ампулка была надкушена…

Смерть была мгновенна…

***

Милиция подъехала одновременно со скорой. Осмотрев тело, фельдшер сел заполнять бланк констатации, слушая вполуха показания очевидцев, которых опрашивал лейтенант, и удивляясь непредсказуемым выкрутасам естественного отбора.