Была у меня в 90-х знакомая, назовем ее Маша. Милая, симпатичная женщина слегка за 30, разведенная, воспитывала двух детей, собаку и кошку. Жилось Маше довольно тяжело, экс-супруг себя помощью особо не утруждал. Никак она не могла устроить личное счастье и найти опору в жизни.

Тут предложили Маше попытать удачи с иностранцем. Познакомилась она с солидным, слегка русскоговорящим мужчиной из Германии, назовем его Гансом. Не знаю уж, может, у него предки русские были. По тем временам, Маша переписывалась с ним по почте. В смысле, бумажными письмами. Ну и звонил он ей иногда из своего забугорного рая.

Примерно через год такого общения Ганс решил форсировать события - встретиться с Машей лично. То ли он был жадноват и слишком осторожен, то ли наоборот, на экзотику его потянуло, то ли желал изучить на месте загадочную русскую душу, но даму сердца к себе не пригласил, а приехал к нам во Владивосток, на две недели. Да еще поселиться пожелал почему-то не в гостинице, а в Машиной квартире.

Дело было в конце ноября. Маша, как истинная русская женщина, по законам гостеприимства, приняла его с распростертыми объятиями: варила борщ, пекла пироги, жарила котлеты. И вроде бы они друг другу понравились, произошла у них вполне ожидаемая плотская любовь.

Вот Ганс жил у Маши, прогуливался по Владивостоку, потреблял с удовольствием борщ с пирогами и саму Машу, но никаких шагов к построению семьи не предпринимал. Между тем, сожрал Машину зарплату и запас продуктов на месяц. Да еще наблюдательный, зараза, оказался. Стал задавать вопросы, которые Машу раздражали и ставили в тупик.
- Почему твой муж детей сделал, но не платит на их содержание деньги?
- Почему у вас дороги есть, а асфальта на них нет?
И наконец - незабываемое, над чем мы с подругами ржем до сих пор:
- Почему ваши бабушки так быстро бегают через пешеходный переход?
Маша уже не чаяла, когда экономный наблюдательный Ганс уберется в свой Дойчланд. Хотя он, ферфлюхтер такой, ей нравился. Но ведь всему есть предел: борщи жрет, Машу имеет, а серьезных отношений не предлагает. Она мужественно продолжала проявлять гостеприимство буквально днем и ночью.

Но вот однажды Ганс, выйдя прогуляться в качественных, элегантных, не предназначенных для Владивостока ботинках, наступил на лед у подъезда, упал и сломал ногу. Маша доперла его до квартиры, вызвала Скорую.
- А мы-то чо? - удивились там, услышав про ногу. - Берите такси, езжайте в травмпункт.
Маша так и сделала. Напоминаю: на дворе было начало 90-х.

Отсидев часовую очередь в травме, рядом с разнообразными калечными и пьяными с пробитыми головами, наконец попав в кабинет врача, Ганс решил было, что его злоключения закончились. Но ошибся. Врач осмотрел ногу, отправил на рентген (где надо было опять отстоять длинную очередь). Увидев допотопный рентгеновский аппарат, Ганс возопил:
- Нет, только не это! Я не согласен на облучение.
- Хозяин - барин, - ответили ему, - Можем так гипс наложить. - И натурально стали готовиться.
Или лангетку, я уж не знаю.

- А обезболивающее? - удивился Ганс.
- Можем новокаин уколоть, остальное за отдельную плату, - невозмутимо ответил врач.
Гансу пришлось раскошелиться. Неопрятная медсестра в сероватом халате подступила к немцу со шприцем, но нечаянно его уронила. Не задумываясь, подняла с пола и собралась делать укол.
- Не прикасайтесь ко мне! - заорал Ганс, на немецком всячески характеризуя дикий Руссланд. - Маша, забери меня обратно! Желаю помереть в моем Фатерланд!

Маша доперла Ганса обратно. Он оказался мужиком отнюдь не бедным, и со связями. Пара звонков - организовал в лучшем виде его транспортировку в Фатерланд, в тот же день отбыл помирать. Как и положено оккупанту мрачной, заснеженной России.

И пропал. Маша плюнула, перезаняла денег, чтобы купить сожранные Гансом продукты, стала жить дальше, воспитывая двух детей, собаку и кошку, решив: забугорное счастье явно не для нее.

Но через месяц позвонил Ганс. Без всякого здрасьте заявил:
- Я спасу тебя, мейн херц! И спасу твоих киндеров! Ты не должна жить в таком ужасе!
Оказывается, встав на ноги в буквальном смысле слова, рассказывая друзьям о самых страшных днях своей жизни в дикой стране, где гипс накладывают без обезболивания, а по пешеходным переходам бегают стаи шустрых бабушек, он вдруг понял, что Машу надо спасать. Ощутил благодарность и любовь к этой доброй русской женщине, которая живет в нечеловеческих условиях. Почувствовал себя рыцарем на белом коне. И с блеском выполнил миссию по спасению Маши, ее двух киндеров, собаки и даже кошки.

Так Маша стала женой Ганса. Связь с нею потерялась, но она не вернулась. Надеюсь, она счастлива в благословенной Дойчланд. Где бабушки не бегают по пешеходным переходам.

Вывод: Ганса не жалко, повел себя, как последний мудак. Из России можно уйти только с любовью. Ну или с переломанными ногами.